На Караби-Яйлу ведёт множество троп и дорог. Большая их часть доступна пешеходам, мотоциклистам и водителям подготовленных автомобилей. В сравнении с узкими тропками и горными дорогами, подъём с севера — настоящий проспект. По грейдерной дороге с остатками асфальта проедет обычный легковой автомобиль, был бы только дорожный просвет. Попробуйте проложить маршрут на Караби из Симферополя в картах Яндекс или Google. Сервис предложит два варианта: со стороны Долгоруковской яйлы или через Зеленогорское. О плюсах второго пути знали ещё до появления навигаторов. В путеводителе 1930 года давали такой совет:

… можно совершить экскурсию на Караби-Яйлу по нескольким направлениям. 1) через Молбай, 2) Тайган и 3) Казанлы. Последний маршрут предпочтительнее других потому, что он имеет постепенный, лёгкий подъем. Дорога даже колёсная, отличная. Потом всё время перед глазами открытый вид на прекрасную панораму северной части Крымского полуострова.

При всех преимуществах, у этого пути есть и недостатки: дорога кажется долгой и скучной. Начинается она ответвлением с трассы «Таврида». От неё к селу Зеленогорское идёт асфальтовая лента дороги среди полей. Впереди сизым маревом вздымается яйла. За Т-образным перекрёстком у села Балки нужно свернуть в сторону соседнего Новоклёново и найти на повороте приметную будку — от неё начинается долгий и пыльный подъём на Караби. По пути можно взглянуть на северные отроги нагорья. Например, из окна автомобиля. Большинству такого знакомства хватает. Действительно, что тут смотреть: бугры, балки, посадки сосен. Однако это не так. Уделите этим местам больше внимания, и они заиграют новыми красками.

Одной из часто обсуждаемых тем в крымоведении является топонимия полуострова. Упоминания о том, какие названия давали далёкие предки окружавшим их горам, скалам, рекам, урочищам и населённым пунктам, встречаются как в узких кругах специалистов и учёных, так и среди туристов и жителей Крыма. Да и как тут не говорить о топонимах, если с ними приходится сталкиваться регулярно. Учёным и специалистам при описании объектов исследований, туристам при планировании маршрута, жителям Крыма для собственного ориентирования и помощи тем же заблудившимся туристам. Чего только не услышишь в этих разговорах по поводу старинных и более современных названий. То они слишком сложные для произношения, то непонятные, то не к месту. Возражения в этих разговорах часто вызывают крайнее неодобрение и возмущение.

В наши дни всё чаще приходится слышать о том, что время ускоряется, а обыденная жизнь становится скучной и прогнозируемой. Виноватыми в этом видят прогресс и последовавшую благодаря нему лёгкость бытия. Мы стали быстрее передвигаться, легче делать работу, интереснее проводить досуг, больше доверять учёным и меньше шарлатанам. Спустя каких-то сто лет нам, благодаря новым знаниям, стало гораздо сложнее понять и в полной мере разделить переживания людей из не столь далёкого прошлого. Переживания призраков, оставшихся с нами лишь на пожелтевших фотокарточках да в строчках старых книг, газет и писем. Многие издания, когда-то добросовестно фиксировавшие ежедневные и еженедельные события, остались лежать толстыми пачками старой газетной и журнальной бумаги в архивах, библиотеках и пыльных чуланах. Некоторые из них переродились и стали востребованными современными новостными порталами. Какая скорость жизни, такие и новости: быстрые, сиюминутные. Новостей стало так много, что шок и массовое обсуждение волнующих событий в прошлом сменило равнодушное прокручивание ленты новостей в нынешнем. И всё же есть то, что тонкой нитью прочно связывает нас с прошедшими более ста лет назад событиями. Это преклонение, инстинктивная боязнь перед действующими во все века могущественными силами природы. Эти чувства пережили и переживут все времена, ведь чаще всего перед силами природы бессилен любой прогресс.

Рядом с грандиозными вершинами Бельбекской долины гора Пампук-Кая выглядит как приёмыш в семье рослых красавиц. Она не влечёт к себе обрывами, что видны за километры, не радует взор затейливыми формами выветривания, не останавливает взгляд на скалах, плавно меняющих цвет от белого к нежно-бежевому. Словом, рядовая и с виду ничем не примечательная гора. При ближайшем же знакомстве Пампук-Кая оказывается не так проста. На её скалистой вершине понимаешь: широкая панорама Бельбекской долины и руины памятников истории стоили времени и сил, потраченных на подъём.

Бахчисарай – город контрастов. В пестром многообразии здесь соединились между собой творения природы и рук человека. C высотой тополей конкурируют алемы минаретов мечети Хан–Джами. Ширина узких расселин в окружающих город скалах порою больше, чем ширина переулков-щелей, которые соединяют между собой старые улочки города. Можно вновь и вновь находить такие совпадения в старинной столице Крымского ханства. Бахчисарай настолько тесно переплёлся с природой, что порою невозможно понять, что это – город или уже его живописные окрестности. Благодаря тесному соседству, стали знамениты «пещерный город» Чуфут-Кале, Успенский монастырь.

Если вы когда-либо разглядывали портреты и жанровые сценки работы кистей фламандских мастеров эпохи Возрождения, то наверняка обращали внимание на то, с каким мастерством, любовью и тщательностью на многих из них проработан задний план. Удачно подобранный фон помогает почувствовать глубину изображаемого пространства, служит связующим звеном между лицами и окружающей их обстановкой. Встречающиеся на этих полотнах пейзажные и жанровые вставки (мельницы, отдельные дома и небольшие деревни, замки и церкви, труд, быт и досуг крестьян) раздвигают узкие рамки отображаемого на картине, позволяют разглядеть не только лица и костюмы изображённых персонажей, но и часть окружавшего их когда-то пейзажа.

Думали ли строители Бахчисарая о том, что множество необычных скал и природные ландшафты в самом городе и его предместье станут не только украшением и дополнением своеобразного портрета ханской столицы, но и её неотъемлемой частью? Скалы, ставшие источником вдохновения и до сих пор не утихающих споров, давшие материал для построек жилья, дворцов, общественных сооружений и храмов возникшего у их подножия города, вместившие в себя жилища бедняков, прискальные пристройки и навесы, хозяйственные пещеры, скалы, на вершинах которых когда-то несли дозор и оберегали ханскую столицу от нападений. Ландшафты, столь искусно дополненные человеком, превращённые в настоящие твердыни. Наверняка думали. Иначе завершённый портрет этого города получился бы совсем не таким идеальным.

"История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса" — сказал как-то немецкий философ Г. Гегель. Удивительно, но к Крыму эта фраза может иметь самое непосредственное отношение.

Присоединение Крыма к Российской Империи в конце 18 века ознаменовалось наплывом новых землевладельцев. Это были именно «новые» землевладельцы, так как у крымских татар испокон веков практиковалась частная собственность с владением земли. К концу 19 века топографические карты Крымского полуострова пестрили обозначениями хуторов и усадеб частных землевладельцев. Но вот, грянула революция, частную собственность упразднили, земли, принадлежащие частникам, стали землями нового Государства. Однако, настало время пасть и этому строю. Частная собственность вновь в Крыму, и многие участки снова в аренде или собственности у частных лиц. Чем не повторение истории?

Долгими вечерами многие люди ходят в театры, смотрят фильмы и читают книги. Зачем? Чтобы на какой-то миг перенестись в другой, чаще всего выдуманный, мир, узнать о чьей-то сложной или, наоборот, легкой судьбе. Забыть и отвлечься, пускай на короткое время, от своих повседневных забот, радостей и горестей. А если я вам скажу, что вы можете испытывать новые впечатления, сопереживать чьим-то судьбам каждый день, не делая ничего из вышеперечисленного, поверите?

Издали это степное село с интригующим названием — Зелёный Яр, обосновавшееся на возвышенности довольно пересечённой местности, кажется оазисом. В жару невольно убыстряешь шаг, мечтая укрыться от палящего солнца.
Заросшая дорога приводит в село. Под сенью деревьев тут и там затаились домики — когда-то привлекательные, теперь сильно обветшалые.

На первый взгляд в начале статьи приведена цитата из какой-нибудь современной газеты. Однако эти слова были напечатаны… почти 30 лет назад, 19 июля 1988 года. Для сложившихся после 1991 года условий, 30 лет — целая эпоха, пережить которую было дано не всем сёлам Крыма. Вопреки переменам, Зелёный Яр выжил. Репортёр, написавшая статью для местной газеты, вряд-ли подозревала, что заселённую ещё в V-III веках до н.э. местность однажды окружат гигантские ветроэнергетические установки, а борьба за выживание небольшого села продолжится в новом столетии.

Образ этой скалы узнаваем со всех сторон. Она является своеобразной визитной карточкой, символом целого района полуострова. Скала не раз становилась готовой природной декорацией для художественных фильмов и музыкальных клипов. Множество как поэтичных, так и кровавых легенд и преданий связанно со скалой и её окрестностями. Для геологов, археологов и просто любителей природных красот и истории эта скала – истинный кладезь вдохновения, новых знаний и впечатлений.

Наверное, хоть немного знакомые с достопримечательностями Крыма читатели наверняка уже догадались, о какой из скал идёт речь. Это – Ак-Кая или Белая скала, взметнувшаяся над долиной реки Биюк-Карасу почти на 100 метров. Однако, к чему тут иллюстрация? Ведь на фотографии вовсе не грандиозная громада Ак-Каи, а, с позволения сказать, какой-то холмик?

Удивительная вещь – книги по крымоведению. Бывает, в них настолько дотошно, красочно и точно описана какая-либо природная достопримечательность (гора, каньон, долина, река и т.д.) что, казалось бы, и дополнить нечего. А бывает наоборот – многие интересные и необычные вещи Авторы упоминают лишь мельком, вскользь, не отвлекая, таким образом читателя от основной темы рассказа. Одной из таких общеизвестных и вроде бы всем знакомых природных достопримечательностей является скала Сарпа-Кая (Козырёк) – живописный скальный выступ юго-западного склона Демирджи-яйлы.

Натужно ползёт в гору автобус. Серпантин, жара, сплошной, обступивший трассу с обеих сторон лес, и закрывающие горизонт горы вокруг. Скучают от однообразия пути пассажиры. Наконец, вот она, высшая точка пути - перевал Урбаш («ор» - ров; «баш» - глава, главный). С горки путь становится веселее, да и быстрее.

«-Ну, что, на Носорога глядеть будем?»,- глядя в зеркало заднего вида, кричит в салон добродушный водитель, крымский татарин.

«-Будем!», - хором отвечает разношёрстная толпа пассажиров - курортников.

Лишь один из них недоволен. Он куда-то опаздывает и из-за этого ворчит и на водителя, и на солидарных с ним «утомлённых солнцем дорогой». Автобус притормаживает на «пятачке» у фирменного магазина «Солнечная долина». Разбредаются пассажиры. Кто полюбоваться живописными, причудливыми горными хребтами и морем вдали, кто покурить, а кто в магазин, за бутылочкой фирменного «Чёрного полковника». Так, обычный автобусный рейс «Коктебель - Судак», становится, чуть ли не экскурсионным.

Ассоциации… Ассоциации – путеводные ниточки нашей памяти. Кому-то ассоциации помогают вспомнить позабытое имя человека, кому-то важную дату, кому-то трудно запоминаемое слово, например, название населённого пункта.

С чем ассоциируется у жителей столицы Крыма, Симферополя, название села Строгоновка? С близостью к Ялтинской объездной? С пригородом, который никак не станет частью города? С точкой старта к местам отдыха в выходной день? С началом почти что внедорожного пути в горы? С первым стартом в небеса на параплане? С больницей на территории села, ставшей чуть ли не именем нарицательным? Каждая из этих ассоциаций городского жителя вполне, или частично подходит для описания Строгоновки. Для жителей самого села она ассоциируется с милыми названиями улиц и домом, с родными холмами и молодым лесочком. Пытливый же ум ассоциирует Строгоновку со сложной головоломкой, задачей, которую сложно разрешить даже спустя много лет, проведённых в самом селе и его окрестностях.

Самый восточный массив Крымских гор, Агармыш, вот уже на протяжении нескольких лет служит предметом неутихающих споров. Например, официально Агармыш – часть Внутренней гряды. На деле же  Агармыш – типичный представитель Главной гряды. В пользу первого аргумента говорит небольшая высота массива - гора Большой Агармыш достигает в высоту всего 722,5 метров над у. м. Для сравнения, высота соседней, на вид гораздо более низкой, горы Кубалач – 768 метров. В пользу второго утверждения свидетельствует относительное множество карстовых форм (есть пещеры и даже шахта; на Внутренней гряде шахт как таковых нет), основная порода, слагающая верх массива (светло-серый мраморовидный известняк) и, наконец, его привершинная часть, столь похожая на типичную яйлу. Словом, поломать голову есть над чем. И пока учёные и краеведы этим небезуспешно занимаются в теории, туристы продолжают своё знакомство с горным массивом Агармыш на практике. Хоть на Агармыше и не проложен ни один из номерных туристических маршрутов, множество удобных троп облегчают задачу первого с ним знакомства. Широкая, своеобразная панорама, открывающаяся с вершины Большой Агармыш, надолго остаётся в памяти первый раз покорившего её туриста. Вспомнить есть чего: под вершиной - пугающе крутой склон, сумрачный, от тени, отбрасываемой громадой горы и плотно подступающего к скальной кромке леса, и убегающее вдаль от этого сумрака безбрежное море равнины… 

Осталась позади уютная тень прохладных лесов долины Суук - Су («холодная вода»)... Дорога продолжает свой стремительный бег навстречу Судаку. Чем ближе к побережью, тем больше встречается длинных рядов шпалер «солнечных ягод» - виноградников. Участок долины от поворота в сторону урочища Кизилташ до села Дачное так и называется - Баглар - Баши («баглар» - виноградники, «баши» - глава, главные). Наконец, дорога приводит к сужению между двух гор - долине Кучук - Баглары («кучук» - малый). Справа, цепляясь «каменными лапами», ползёт на вершину крутой скалы «лягушка» - Бака - Таш, слева видны огромные глыбы - природные истуканы в низовьях хребта Таракташ («каменный гребешок»).

Если бы перед исследователем Крыма поставили задачу написать историю развития экскурсионного сопровождения на полуострове, то наверняка с первых же глав его постигли бы серьезные затруднения. Где ставить точку отсчета? Чем вам не рассказ об экскурсии в Крым ханской поры — описание путешествия Эвлия Челеби? Чем не вип-тур с экскурсионным сопровождением – грандиозное путешествие Екатерины II в новоприобретенные земли? Где бы ни находилось начало этой истории, с полной уверенностью можно заявить о том, что в нынешнее время экскурсионный туризм в Крыму живет и здравствует. Не просто живет, он ещё и активно развивается. Чего только стоит перечень предлагаемых экскурсий: водопады, крепости, дворцы и имения, парки и сады, пещеры и пещерные города, храмы и монастыри и т.д. и т.п. Существующие экскурсионные маршруты весьма разнообразны и часто охватывают сразу несколько достопримечательностей. К более крупному и значительному объекту экскурсии добавляют «довесок» в виде бонуса. Так сказать, по пути следования.

Четверть века. Столько понадобилось времени литературе и периодике, чтобы кардинально сменить свое мнение о крымских усадьбах и их владельцах. Всего за четверть века рассеянные по территории Крыма, многократно перестроенные имения и их полузабытые, затерянные на страницах архивов и старых путеводителей владельцы перешли из небытия и презрения в популярность и известность. Об усадьбах написаны не просто статьи и тонкие книжки, этой теме посвящены увесистые труды красивых, богато иллюстрированных изданий и целые серии из нескольких отдельных книг.

Сложно устроен человек. Может устать даже от горячо любимого дела. Вернее, не от дела, а от подготовки к нему: поиску информации, исходного материала, а позже и долгой дороги к начальной точке будущего маршрута. Так и возникают попытки найти что–то «интересное и малоизвестное», да ещё в придачу где–то поближе от родного дома. Удивительно, но часто эти попытки увенчиваются успехом!

При разговоре о горных хребтах воображение туристов рисует затяжные подъёмы, вздыбленные к небесам скалы, отвесные обрывы, свист ветра. В большинстве случаев это действительно так. Горы — величественные природные образования, которые вызывают трепет души пополам с желанием чаще нажимать на спуск затвора фотоаппарата. Но туристы не только любуются горами, по ним ещё нужно как-то передвигаться. Вновь выручат хребты. Некоторые из них, будто путепроводы в больших городах, ведут к вершинам или соединяют разделённые ущельями соседние плато. По хребтам проложены дороги и туристические маршруты. Один из примеров — хребет Таш-Хабах, кратчайший путь с Тырке на Караби, с одной яйлы на другую.

В краеведческой, да и в художественной литературе при описании троп и дорог часто встречаются фразы, «кочующие» от автора к автору, из книги в книгу:

Вы ѣдете все въ гору и въ гору, не видя, не предчувствуя моря; дорога все труднѣе; васъ задвигаетъ все тѣснѣе въ скалы и въ лѣсъ, и пейзажъ почти исчезаетъ. Трудность подъема настраиваетъ васъ на самый прозаическiй тонъ и выбиваетъ изъ головы радостныя мечты, съ которыми вы, можетъ быть, выѣхали со станціи. 

Марков. «Очерки Крыма». 1872 год.

До дѣревни Кизилъ-Коба есть колесная грунтовая дорога, но въ дождливую пору она очень трудна, и лучше проѣхать къ пещерамъ верхомъ или пройти пѣшкомъ. Тропинка одна, довольно крутая съ утомительными подъемами и спусками.

Безчинский. «Путеводитель по Крыму». 1908 год.

Кто заставил тропы и дороги вести себя подобным образом? Природа? Человек? Оба ответа на этот вопрос окажутся верными. Дороги и тропы изначально подстроены под условия, продиктованные характерными особенностями определённой местности. Бывают тут промахи, более удачные версии существующего, но уже ненужного пути, ошибки. Так, к примеру, некоторые южнобережные дороги навсегда заброшены и забыты из-за повредивших их полотно оползней; узкие витки серпантинов часто срезают выемки и насыпи современных шоссе; живописные, но крутые и довольно жаркие, участки горных троп сменяют тенистые, полные зелени лесов и освежающих, прохладных вод родников туристические маршруты.