Каменные чаши Биюк-Чарыша

Улаклы — малое подобие Бахчисарая и Салачика

От горы Биюк-Чарыш до ближайших остановок общественного транспорта «Прохладное» и «Глубокий Яр» примерно одинаковое расстояние. Путь из села Прохладное по большей части состоит из спусков, поэтому он проще. Дорога от трассы «Симферополь-Бахчисарай» мимо Глубокого Яра живописнее, вдоль неё есть достопримечательности, памятники старины.

Хоть остановка у автомобильной трассы и называется «Глубокий Яр», до первых домов села ещё чуть меньше километра асфальта дороги. Главная улица — имени 50 лет Октября — пересекает село от края до края. В общих чертах Глубокий Яр чем-то напоминает Бахчисарай. Как и у «города-сада», у села есть две части: новая и старая. Новая выстроена на просторах предгорий после войны; старая прячется в балке, среди скал и косогоров. Между двумя частями села — незастроенное пространство. Старая часть Глубокого Яра до 1944 года называлась Улаклы.

До войны село Улаклы напоминало упрощённую копию Салачика, старую часть Бахчисарая. Заборы из камня-дикаря в рост человека; обычные для крымских гор полутораэтажные дома с деревянными верандами на весь фасад; крыши из красно-коричневой желобчатой черепицы — так в те времена выглядели Улаклы. Сходство со старым Бахчисараем подчёркивали памятники архитектуры: мечеть и медресе. По легенде, они были построены в первой половине XVI века, при правлении хана Сахиб-Герая. Внешний вид этих двух сооружений можно представить благодаря фотографиям.

Как видно на снимках, мечеть стояла в центральной (западной) части старого села. Это была простая прямоугольная постройка с двускатной черепичной крышей, сенями и невысоким колоннообразным минаретом. Возле стен культового сооружения был садик и мезарлык — мусульманское кладбище. Окружал всё это забор из бутового камня.

Похоже, что улаклынское медресе стояло недалеко от нынешнего пруда. На местоположение намекает карта-верстовка 1890-1896 года: на ней обозначена крупная квадратная постройка. Мусульманское учебное заведение напоминало Зинджерлы-Медресе в упрощённом виде. Стены были сложены из местного тёсаного камня. Внутри двор, возможно, крытый. С трёх сторон его окружали 8 небольших келий учеников. В каждой из них — камин или очаг, на фотографиях из архивов музея архитектуры им. Щусева хорошо видны дымоходы. Главный вход украшала стрельчатая арка, в замковом камне которой была высечена декоративная розетка. Окна — обычные, прямоугольные, с тёсаными наличниками и решётками по типу бахчисарайских. Крыша из желобчатой черепицы лежала на карнизе с выступающими концами стропил.

Окрестности села Улаклы. Карта-верстовка 1890-1896 года:

Некогда был в Улаклах и один из загородных ханских дворцов — Улаклы-Сарай. Он был старше бахчисарайского на добрую четверть тысячелетия. История эта полулегендарная, поскольку уже в начале XIX века от дворца осталась только память. А место, где он стоял, до сих пор не найдено. Вот что писал об этой постройке Кёппен:

Деревня Улаклы примѣчательна потому только, что тамъ, какъ увѣряютъ старожилы, нѣкогда существовалъ Ханскій дворецъ. Это вѣроятно былъ тотъ самый, который, по словамъ краткой исторіи Крымскихъ Хановъ, между 1654 и 1665 г построенъ близъ Бакчисарая въ Тулѣ, Мухаммедъ-Гирей Ханомъ.

Письменная история Улаклов тянется с 1530 года. До 1778 тут жили в основном урумы — тюркоязычные греки православного вероисповедания. В селе была небольшая церковь. Во время выселения христиан из Крыма из Улаклов выехало 215 жителей. Власти дали переселенцам земли в приазовском краю. Там они основали новое село с таким же названием. После выселения греков в селе в Улаклах жили в основном крымские татары. Уклад жизни был патриархальным и сохранялся таковым вплоть до начала XX века.

Материальная же история села куда древнее. Об этом говорят курган в центре старой его части, несколько плитовых могил, лицевые стенки которых случайно подрезали во время строительства террасы под дорогу и остатки «полупещерного» средневекового монастыря с поселением.

Ойконим Улаклы — пример названия с разными вариантами переводов. Самым простым и очевидным будет «село в балке». Слово хулах (кулак) означает «овраг, глубокая балка». Ещё один вариант перевода — «с жёлобом», т.е. «село в жёлобе» или «в низине». Занятно объясняют происхождение названия потомки переселённых из этих мест в приазовье урумов. По их мнению, его корень в слове улакъ, «козлёнок». По легенде, жители Улаклов держали много коз. Наконец, исследователи называют ещё несколько вариантов перевода: «рабочий скот», «почтальон», «вестовой». Последний особенно интересен, как возможная связь с топонимом Джурга. Об этом поговорим чуть позже.

Даже после депортации крымских татар, разрушения мечети и медресе, старая часть Глубокого Яра ещё долго сохраняла вид типично горного села. В 70х годах XX века большая часть домов была под черепичными крышами, их окружали заборы и подпорные стены из бута с углами из тёсаного камня. Ныне крыши перекрыты, старые дома перестроены или вовсе разрушены. О былой прелести горного села напоминают каменные заборы, подпорные стены и источник, который исправно даёт холодную и чистую воду. Седая древность ещё живёт в этом по-своему необычном уголке предгорного Крыма.

После Улаклынской долины балка Джурга-Бахчи напоминает глубокое ущелье. Слева возвышается почти отвесная стена скалы Джурга-Каялар, справа, по мере роста высоты гор, идёт в высоту Кувау-Кая. Другое название балки Джурга-Бахчи — Токарев сад. Похоже, что некогда в балке были фруктовые сады улаклынцев. Кроме двух топонимов, на это указывают, во-первых, удобное расположение — почти отвесные склоны балки защищают её дно от холодных ветров, а во-вторых, наличие воды — тут до сих пор действуют два родника.

Такое расположение было удобным не только для сада, но и поселения. В этом вновь прослеживается схожесть истории Улаклов и Бахчисарая: и у села, и у «города-сада» были свои предтечи. У Бахчисарая это Кырк-Ор, Марьям-Дере и Салачик; предтечами Улаклов могли быть «полупещерный» монастырь с поселением в балке Джурга-Бахчи.

Как «полупещерный» монастырь потеряли

Первым об остатках «полупещерного» храма в Улаклах писал ещё «патриарх крымоведения» — А. Маркевич. Знали о нём и советские археологи — Репников, Бибиков. До начала нашего века, историки 60 лет думали, что храм потерян — уничтожен близлежащим карьером. Каково же было удивление археолога В. Ю. Юрочкина, когда в 2005 году он «обнаружил» этот средневековый памятник истории целым и невредимым. Кроме «полупещерного» храма с нишами и крестами, исследователь описал несколько искусственных помещений, лестниц. Почти напротив монастыря было «полупещерное» поселение. На дне балки отчасти сохранилась протяжённая стена — предположительно, бывшая крепида дороги. Там же был полуразграбленный «чёрными копателями» плитовой христианский могильник. Судя по стилю и датам из надписей на скальных «стенах» бывшего храма и поселения, они возникли в X-XII веках. Место было удачным во всех отношениях: обилие воды, топлива для очагов, камня для построек, а главное — близость к большой дороге.

Слово джурга не раз встречается в этих краях. Так называется балка и скала. Перевод топонима джурга простой — на тюркском языке yorğa или curga означает «иноходь», «иноходец». Т.е. особый шаг лошади, так же называли и саму лошадь, которой был свойственен такой вид шага. По мнению Юрочкина, «полупещерный» монастырь с поселением возникли у оживлённой дороги, возможно, как перевалочный населённый пункт. Вспомним об одном из вариантов перевода тюркского слова улакъ — «почтальон», «гонец». Логика подсказывает, что здесь была какая-то связь. Например, такая: из села «гонцы» отправлялись на «иноходцах» по горным дорогам в дальние поселения. Откуда и зачем? Скажем, с посланиями из Девлет-Сарая, Улаклы-Сарая или Калга-Сарая! Всё это, конечно, предположения, которые требуют глубокого лексического анализа и последующего изучения.

От кустарной каменоломни до карьера с камнерезными машинами

Обнаружил Юрочкин и следы старой, ещё средневековой, каменоломни. Да, да, история ломки известняка тут настолько древняя. Это ископаемое играло не последнюю роль в жизни улаклынцев и Крымского ханства в целом. В селе из камня были сложены дома и заборы, стены медресе, башня, шерифе и даже шатёр минарета мечети. Похоже, что из него же был построен и Улаклы-Сарай. Небольшая кустарная каменоломня существовала тут и в начале XX века. Ломали в основном штучный камень и бут. Часть добытого продавали, что составляло одну из статей дохода селян.

После войны промысел в корне изменился. Большая часть страны и полуострова лежала в руинах, многим людям негде было жить. Да и механизация давала о себе знать. Особенно бурная добыча развернулась в 60-х годах. Так, в 1954 на Альмино-Бодракском (старое название — Улаклынском) месторождении датских мшанковых пильных известняков добыли всего 10 000 м³ камня. В 1967 цифра возросла в 10,5 раз: 167 000 м³, в 1966 добыли 340 000 м³, а в 1967 больше 350 000 м³. На двух участках, разделённых между собой балкой, добывали два типа камня — I и II и три марки блоков: 50, 75, 100. Пик добычи пришёлся на эпоху крупноблочных пятиэтажек. Из Альмино-Бодракских блоков и камней строили дома не только в Крыму, но и в Запорожской, Одесской, Николаевской и других соседних с полуостровом областях. Камень и блоки использовали для кладки наружных и внутренних стен. Поверхность обязательно штукатурили, т.к. у пород из этого месторождения была пониженная морозостойкость и повышенное водопоглощение. Ближе к концу 80х добыча снизилась. В 1985 выпустили всего 30 000 м³ продукции.

В наши дни небольшой участок месторождения разрабатывает ПАО «Альминский завод стройматериалов». Остальное в руках частников. На месте громадных карьеров — выработки в виде исполинских ступенчатых чаш. В 2012 году власти Бахчисарая надумали разместить в одной из них городскую помойку. Осуществить задуманное помешали протесты местных жителей и результаты экологических изысканий. Оказалось, что известняк тут сильно трещиноват и через него в грунтовые воды будут просачиваться вредные для здоровья вещества.

Джурга-Каялар: снаружи — скала, внутри — пустота

Скальная стена Джурга-Каялар возвышается над уровнем долины на 40 метров. Снаружи — скала, как скала; внутри — пустота, ступени карьеров и ряды тополей. Камнерезные машины и бульдозеры, будто исполинские паразиты, изъели скальное плато изнутри. Подножие скалы местами завалено обломками — последствия обвалов истончившихся стен. Тут разрушение странным образом сочетается с созиданием: в советское время мергелевая подошва Джурга-Каялар была аккуратно нарезана на террасы и засажена соснами.

Плавно поворачивая в такт со скалой Джурга-Каялар, дорога по дну балки приводит к перевалу Улаклы. У сосновых посадок перекрёсток: прямо — в село Прохладное, налево и круто вверх уводит подъем на вершину горы Биюк-Чарыш.

Дорога-промоина, без малейших намёков на серпантин, одолевает крутой склон горы. Слева и справа — ряды зелёной хвои сосновых посадок. До появления карьера тут был безлесный овраг. А потом появился громадный отвал — последствия вскрышных и планировочных работ.

Когда сюда приехали бульдозеры, первыми под их ковшами погиб тонкий плодородный слой земли с накопленным за тысячелетия гумусом, почвенным микромиром. Там же оказались покрывающие гору леса. Изреженные рубками, жалкие, но всё же леса. Чтобы добраться до разрабатываемого пласта, сняли и отправили в отвал несколько слоёв породы: мягкой (суглинки, обломки известняка, мергелистые глины) и твёрдой (трещиноватые и выветренные известняки). Но и это не всё. Чтобы подготовить пласт породы к нарезанию с помощью камнерезных машин, нужна планировка. Само собой, при этом образуются отходы, которые шли в отвал. Туда же ссыпали пыль от пропилов. После прекращения добычи природа возвращает своё и отвал по чуть-чуть зарастает редколесьем и кустами.

Биюк-Чарыш, который стал Каблуком

Преодолев седловину, отделяющую скалы Джурга-Каялар от Биюк-Чарыша, дорога вступает в редколесье из дуба и держидерева, перемежаемыми каменистыми полянами. До появления карьера таковым был весь северный склон куэсты. Гора, к вершине которой идёт дорога — Биюк-Чарыш — часть нагорья. Оно состоит из двух вершин и соединяющего их хребта.

Меньшая из гор, Кичик-Чарыш (472 метра), почти вся покрыта сосновыми посадками. Её вершина немного изогнута и лишена скал. Южный склон горы изъеден выемкой карьера.

Высота горы Биюк-Чарыш 524 метра. Это высшая точка округи. Над долиной она возвышается на 166 метров. Северный и северо-восточные склоны покрыты дубовым редколесьем, остальные нарезаны на террасы и засажены крымской сосной. На южном склоне лес не вырос. Его покрывают промоины бедлендов, которые образуют тут некое подобие белой мергелистой пустыни.

В средней части «пустыни» — глубокая промоина — отличный разрез отложений верхнего мела (верхний маастрихт). Из палеонтологических находок — грифеи, двустворчатые моллюски, отпечатки листьев. Случались и значимые для этой науки находки, правда, в соседних балках. В 1965 году, возле бывшего села Балта-Чокрак, в рыхлом слое маастрихтского песчаника на границе с датскими известняками, студент МГРИ Анатолий Трушников во время прохождения учебной геологической практики нашёл серию костей скелета орнитопода, включающую частично сочленённые шейные и изолированные грудные позвонки и грудные рёбра. Проще говоря, студент обнаружил кости… динозавра!

Как и в случае с ойконимом улаклы, топоним чарыш можно перевести по-разному. Выбирайте:

• мужское крымскотатарское имя;
• чалыш — «труд», «трудная (для подъёма) вершина»;
• чарык — «лапоть»;
• в ногайских диалектах киреш — «известь», а кирис — «хрящ»;
• в урумском (т.е. по сути, тюркском) кириш — «балка» (в строительстве);
• и, наконец, тюркское слово кириш — kiriş — обозначает «вход».

Из всех перечисленных, лучше подходят два последних. Если говорить об урумском, то скала с отдельными мысами могла напоминать жителям долин торец скатной крыши с торчащими из стены концами поперечных балок. Второй вариант — прямая отсылка к географии и расположению. Обе вершины — Биюк и Кичик-Чарыш стоят «у входа» в долины. Биюк-Чарыш «у входа» в урочище Джурга; Кичичк-Чарыш у развилки меньших по размеру оврагов Бий-Булуш и Таух-Бай. Возможно, названия этих вершин — «дорожные камни», своеобразные указатели для путников.

Со вторым топонимом, Каблук, вышла заминка. Оно встречается только на километровой карте 1975 года, т.е. явный новояз, происхождение которого известно только топографам-составителям и вносит путаницу.

За одной из полянок снова покажутся сосны. Вот и вершина. Первое, что притягивает взгляд на макушке Биюк-Чарыша, это вид на окрестности и дальние хребты Главной гряды Крымских гор. Панорамная точка позволяет окинуть взором 3/5 горизонта. Остальное закрывает лес.

 Каменные чаши и скалы у вершины горы Биюк-Чарыш на рассвете. Виртуальный тур из двух панорам:

Полноэкранный режим включается двойным кликом (поддерживается не всеми браузерами) или нажатием на иконку

Слева, со стороны Скалистого, вид открывает, по выражению Белянского, «цепь измученных карьерами вершин». За ними — Бакла, а вдалеке — мыс Батарея. Впереди — плато Патиль и гора Шелудивая у села Прохладное. Вдалеке — леса Заповедника и шатёр Чатыр-Дага. Продолжает цепочку Сель-Бухра с задником в виде Бабугана и «вершиной Крыма» — Роман-Кошем. Закрывает вид на горы и долины лесистый бок Аных-Сырта.

После великолепия панорамы самое время посмотреть и под ноги.

С высоты 20-30 метров над землёй скальная вершина Биюк-Чарыша напоминает планирующую хищную птицу. Её протяжённость от одного до другого края всего 210 метров. Общая высота небольшая и едва ли доходит до 10-15 метров. Выветривание разделило некогда единую скалу на отдельные мысы. Эта же сила украсила её разнообразными драпировками: нишами, тонким каменным кружевом, навесами и козырьками. Местами мысы обильно увиты плющом. Самый высокий мыс-утёс расположен посередине скалы и напоминает клюв. Скала тут двухъярусная.

Главная достопримечательность Биюк-Чарыша видна даже на космических снимках. Это три чаши на большом мысу. Они соединены между собой желобками и образуют каскад. Глубина чаш не менее 30 см. С ними соседствуют две чаши круглой формы. И если о происхождении первых трёх можно поспорить, то круглые чаши — явно произведение рук человека. К ним же можно отнести соединяющие чаши желобки, ещё не менее 5 мелких чаш и едва читаемые петроглифы. Вместе они образуют своеобразное, загадочное панно родом из глубокой древности.

Помимо чаш на большом мысу, на скалах Биюк-Чарыша видны ещё три чаши. Первая — на соседнем мысу — правильной формы, с желобками. Вторая, ещё на одном мысу, сохранилась плохо. Куда лучше чаши видна глубокая, будто отсекающая, черта-жёлоб. На треугольной скале — круглая чаша с прямоугольным корытом и квадратной вырубкой. Быть может, когда-то она служила виноградодавильней — тарапаном.

Половину из перечисленных чаш однозначно высек человек. Три самых больших, возможно, природные, однако «доделанные» до нынешнего вида. Итого, на небольшой скале больше десятка рукотворных чаш. Может было и больше. Время и выветривание сделали своё дело. Для чего были нужны эти чаши? Почему люди тратили своё время и силы на их изготовление? Объяснение этому дают исследователи мегалитической культуры.

Для чего скалам чаши или краткий курс мегалитоведения

Описывая отдельные чашечники из находок на крымском полуострове, археолог Аскольд Щепинский датирует их III-II тысячетелетием до н.э. В целом, этот возраст совпадает с эпохой мегалитов. В это время чашечные камни, чашечники или чашевидные знаки стали появляться чуть ли не по всему миру. На землях Евразии они известны от Кореи до Англии, в том числе в России и на Украине. Исследователи заметили, что чаши высекали в основном на возвышенностях или отдельных камнях. В Крыму они встречаются не так часто, однако случаи их нахождения далеко не единичны. Этому способствовали относительно податливые местные породы. Не стал исключением и Биюк-Чарыш. Вместе с целым рядом чаш на Анах-Сырте (не меньше десятка на разных участках скалы), Керт-Меликом (лунки с петроглифами), Таух-Баем (3 чаши), Бектемир-Кая (5 чаш, происхождение требует уточнения) и даже чаши на скале Топ-Кая в десятке метров от Глубокого Яра, на небольшой по площади части Бахчисарайского района Крыма образовался целый культовый комплекс мегалитической эпохи. Добавим к этому «букету» менгир с солнечной обсерваторией в балке Богаз-Сала в паре с «солнечными часами» или «компасом» на Аных-Сырте.

Высекание чаш и желобков — труд, который требовал сил, времени и орудия. Поэтому вряд-ли кто-то стал высекать их «от нечего делать». Исследователи связывают происхождение чашечных знаков с двумя теориями: родоплеменной и культовой.

Согласно первой из них, чаши или чашечники — один из видов особых отметок, которыми люди «очеловечивали» дикую природу. Таким образом давали понять: мы оставили свой след на этих скалах и землях, которые принадлежали нам и нашим предкам. В отличие от следов на земле, высеченное в скалах сохранялось веками.

Вторая теория связана с культом вечной жизни. Её объяснить куда проще: достаточно взглянуть на чаши после дождя или росы. В самых больших из них вода держится даже в суровую межень, как это было в конце 2020 года. Для древних народов самостоятельное наполнение чаш росной и дождевой водой было настоящим чудом, актом слияния небесного и земного. Бесконечное наполнение и испарение воды под жаркими лучами солнца — чем не символ вечности. Сначала рождение, потом жизнь, затем смерть с улетающей на небеса душой, после — вновь рождение и жизнь. И так без конца. Вода из таких чаш была священной. Ею лечили от болезней, окунали в неё младенцев, она служила для обрядов.

Чашечные камни могли быть посвящены и другим культам, например, воды или огня. О воде уже сказано выше, поговорим об огне. Щепинский считал лунки чашечников подражанием выемок, которые остаются в дереве после высекания углей методом трения.

Могли такие камни быть и жертвенниками. Сами чаши — ёмкостями для возлияния или воскурения (сжигания) жертв богам.

Наконец, чашечные знаки могли быть частью культа космоса. Т.е. картами звёздного неба или отдельных созвездий; отображением того, как видели и воспринимали тогда ночное небо люди. Учитывая количество чашевидных углублений, наличия менгира — «обсерватории древних» и «солнечных часов» в описываемом районе, это мог быть целый комплекс, посвящённый изучению небесных явлений или поклонению им.

Позже культ почитания чаш был забыт, однако люди всё равно считали места вокруг святыми. Возможно поэтому тут и основали «прискальный» монастырь. Дальнейшую историю мы более-менее знаем.

Чаши на вершинах крымских гор могли использовать и в далёких от культа целях. Например, в качестве ёмкостей для горючих жидкостей: масла или жира. Если нужно было подать сигнал тревоги, жидкости поджигали. Дым днём и огонь ночью хорошо были видны на расстоянии в десятки километров. Этому же способствовала высота горы. Благодаря такой «системе оповещения» жители поселений в долинах заранее знали о том, что нужно уходить под защиту крепостных стен, готовиться к обороне.

Наконец, со временем могло поменяться и назначение чаш. Примеры — чаша-тарапан на Биюк-Чарыше, похожая ещё на один тарапан ёмкость на скале Топ-Кая, у села Улаклы.

Помимо чаш, у вершины Биюк-Чарыша можно отыскать и другие достопримечательности. На нижнем ярусе скал видна глубокая черта-жёлоб. Ниже неё, почти на отвесной поверхности скалы, видна небольшая чаша. В распадках между отдельными мысами сохранились две вырубленные в скалах лестницы. По сильно истёртым временем ступеням, как и встарь, можно спуститься к подножию скалы и продолжить дальнейший путь в долины, а оттуда к старинному тракту, который соединял сёла Улаклы, Мангуш (Прохладное) и Балта-Чокрак (бывшее Алёшино, не существует).

Тайна, разгадка которой ещё впереди

Возможно, каменные чаши предгорий Крыма как-то связаны друг с другом. Не важно, происхождением или назначением, похоже на то, что какая-то связь есть. Подробного описания чаш на горе Биюк-Чарыш нет ни в одной научной книге или сборнике статей. Это — очередная тайна, которую предстоит разгадать последующим исследователям.

Село Глубокий Яр, гора Биюк-Чарыш и село Прохладное на гибридной карте Bing: