С трёх сторон Флотское обнимают невысокие горы. Местами их склоны покрыты порослевым лесом. Среди зарослей и травы серыми проплешинами проступают из-под земли скалы. Под склонами — ровные шпалеры виноградников. Где-то среди их рядов урчит трактор Т-16. В полукруге долины — дома и улицы. Они живописно расположились на невысоких террасах. Металлочерепица, пенобетон, пластиковые окна. Среди них – беленые стены старых домов, шиферные крыши и редкие подпорные стенки из камня-дикаря. На окраине снежной белизной сияют стены церкви. Слева, между селом и карьером, — зелёная луговина.

 Закат и рассвет у села Флотское. Виртуальный тур из двух сферических панорам::

 Полноэкранный режим включается двойным кликом (поддерживается не всеми браузерами) или нажатием на иконку

Красиво, конечно, и Грецию напоминает, но на первый взгляд очень уж современно. Как тут отыскать следы былой истории. А она есть. И её столько, что хватило бы на целый город.

Варвары и эллины — соседи Гераклейского полуострова

Историю городов и сёл как-то не принято исчислять со времени возникновения первого поселения. Иначе, например, возраст Симферополя пришлось бы считать с эпохи палеолита или скифов. Однако историки всё же неизменно упоминают эти маленькие, но столь значительные эпизоды в летописях населённых пунктов.

Есть они и в истории нынешнего Флотского.

Вихрь событий смешал на сельских улицах доказательства древности с современным мусором в необъяснимом порядке. Рядом с кусочками пластика лежат потемневшие от времени черепки керамики. Однако на менее обжитых человеком окраинах находят предметы, осколки посуды и орудий труда, которые когда-то принадлежали прежним жителям этих мест.

В конце XIX — начале XX века, на склонах горы Карагач (высота 279,5 метров, на её вершине установлена заметная отовсюду металлическая опора ЛЭП) устроили каменоломню. В 1902 году, вскрывая очередной пласт породы, рабочие наткнулись на остатки каменной постройки. Среди её развалин нашёлся целый клад эллинских монет: 50 серебряных и 200 медных. Находка заинтересовала скупщиков древностей. В 1903 году эта деятельность привлекла внимание севастопольского краеведа Д.О. Шпака, который тогда же и провел здесь раскопки с целью изучения сохранившихся строительных остатков. Он обнаружил нижнюю часть квадратного здания, заглублённого в скалу. Внутри постройки и вокруг неё лежали кусочки пережженных человеческих костей, осколки керамики, металлические орудия труда и элементы украшений. После раскопок, краевед сделал вывод, что найденное здание — древний некрополь и крематорий, т.н. кремационный пятачок.

Однако А.Л. Бертье-Делагард озвучил другую версию. По его мнению, изначально здание было деревенским жилищем или маленьким греческим укреплением, подвергшимся нападению во время скифских войн. После его разрушения, остатки строения использовали в качестве места для сожжения умерших.

Вывод о крематории митридатовских времён отчасти подтвердил археолог С.Ф. Стржелецкий. Во время разведок в 1953 году он обнаружил в самой долине, в 600 метрах от окраины села, остатки поселения III – конца II вв. до н.э. Археолог предположил, что найденный ранее могильник с кремационным пятачком и поселение были когда-то связаны между собой.

В 1986 году, на склонах всё той же вершины Карагач, при проведении строительных работ, почти целиком разрушили небольшое древнее поселение. Археологам досталась малая часть. При раскопках выяснилось, что его прежние жители ютились в полуземлянках, дно которых было усеяно остатками древесного угля. Они пользовались каменными орудиями труда. Наряду с лепной керамикой местного производства, нашлись осколки клеймёных херсонесских амфор.

Вероятнее всего, поселение было скотоводческо-земледельческое. Его жители занимались овцеводством, садоводством, виноградарством и хлебопашеством. По каменным орудиям труда и своеобразно украшенным местным изделиям из керамики, археологи сделали вывод, что случайно найденное поселение принадлежало кизилкобинцам. Херсонеситы позволяли жить на окраинах хоры варварам. Дешевая рабочая сила, торговля и обмен оказались сильнее страха войны с аборигенами. Поселение Карань II (под таким названием оно известно археологам) существовало с эпохи поздней бронзы до 2-3 четверти IV в до н.э. Принято считать, что эти времена были закатом кизилкобинской культуры.

Тёмное средневековье

После разрушения стен, сложенных руками эллинов и варваров, в истории заселения этих мест наступила загадочная тишина. Нет никаких документов или свидетельств того, что в нынешнем селе или его окрестностях теплилась жизнь. Только смутные предположения на основе Велесовой книги и полулегендарных историй походов князя Владимира наталкивают на мысль, что в раннее средневековье на месте нынешнего Флотского жили люди. Некоторые исследователи называют даже цифру: VII век н.э.

Историки, например Фадеева, предполагают, что поселение и окружающие его земли принадлежали одному из местных феодалов. Ближе к морю, где-то на Караньском плато, ещё 200 лет назад существовали остатки стен замка. Развалины на месте пристанища феодала впервые описал П.С. Паллас.

Отголосок этих давних времён — старое название села. Карань, Крано, Карано — так когда-то называли нынешнее Флотское. Бытует три мнения о происхождении этого ойконима:

• Первое — тюркское. Къарани – «тёмное».
• Второе – от имени собственного Янис – Иоанн, «село чёрного (темнокожего) Иоанна».
• Третье мнение, пожалуй, наиболее правдоподобное. В иранских диалектах слово Караны означает «крайняя, расположенная на самом краю».

Если учесть, что село когда-то действительно стояло на окраине херсонесской хоры (наделов земли жителей Херсонеса, а затем Херсона), такое объяснение кажется наиболее разумным.

Фадеева считает, что во время борьбы между феодоритами и захватившими около 1342 года Балаклаву генуэзцами, христианское село Карань (входило в Херсонесскую епархию) на долгое время стало своеобразным «яблоком раздора» между набравшим силу местным княжеством и пришлыми европейцами. Окончательно спор был решён третьей стороной. В 1475 году Балаклава и вся приморская часть Крыма стала владениями турецкого султана.

История села Карань в виде сведений в документах началась в 1488 году. В одном из них, из казны Османской империи от 17 августа, сказано, что в селе насчитывалось 16 домохозяйств. В это время землями и судьбами жителей Карани распоряжался некий Искендер, заместитель крепости Инкерман. В 1520 упоминание о Карани вновь встречается в турецких документах. И снова оно в составе того же административно-судебного округа (каза) Инкермана. Историки считают, что это — вероятное свидетельство того, что ранее селение таки вошло в состав единицы под названием консульство Чембальское. Возможно, феодориты не смогли удержать власть над Каранью и село захватили генуэзцы.

При османах большую часть населения Карани всё так же составляли христиане. За 120 лет до появления в Крыму солдат великого Суворова, в 1652 году, в селе жили 11 греческих семей или около 150 человек. Турки не запрещали им исповедовать свою религию, однако не разрешали строить новые храмы. Это ещё один довод в пользу того, что упоминаемые в различных документах две христианских церкви Карани были построены ещё до эпохи турецкого владычества.

Тут ступала нога русского солдата

После очередной русско-турецкой войны, из-за ряда военных поражений, Турция вынуждена была по Кучук-Кайнарджийскому мирному договору с Россией в 1774 согласиться на независимость Крымского ханства. В Крыму утвердились русские войска под командованием А. Суворова. Главная квартира находилась в Бахчисарае. В Балаклаве и Георгиевском монастыре располагался казачий Донской полк премьер-майора И. Харитонова, в Балаклаве и Инкермане — Ряжский пехотный полк, в селениях Карань и Камары — батальон егерей.

Дабы ослабить Крымское ханство, в 1778 году, под руководством А.В. Суворова, христианское население Крыма было выведено в Приазовье. Карань покинул 331 человек: 172 мужчины и 159 женщин со священником. На выделенных землях переселенцы основали новое село. Оно получило название Карань. В память о навсегда оставленной крымской родине.

Военное поселение Балаклавского Греческого пехотного полка

Опустела Карань. Оставшиеся жители села — крымские татары — бросив жильё и часть имущества, переехали в Турцию. В 60 домах теперь жил ветер. Без заботливых рук хозяев сохли и чахли сады с виноградниками. В ту пору они простирались до скатов Сапун-Горы.

Однако время было неспокойным.

8 февраля 1784 года Карань включили в Севастопольское военное губернаторство. 10 (21) февраля 1784 года Екатерина II своим указом повелела Г. А. Потёмкину строить большую крепость и назвать её Севастополем. Для охраны побережья от возможных турецких десантов, в опустевшие после выхода христиан дома, от Феодосии до Севастополя заселили служащих Греческого пехотного полка. Его тогда перевели из Керчи в Балаклаву. Казалось бы, одних греков сменили на других. Истина кроется в подробностях: переселённые греки были архипелажскими. В отличие от мирных виноградарей и садоводов Крыма, являлись военными. И у них имелись свои счёты с турками. Карань на 72 года стала военным поселением Балаклавского Греческого пехотного полка.

Любопытно, что долгое время поселенцы не испытывали особой тяги к религии. В Карани стояли два полуразрушенных храма, которые остались от прежних жителей. В 1779 первый из них (в документах упоминается как церковь царя Константина в селении Карань Мангупского кадилыка) уже 60 лет как пребывал в запустении. Низкая, почти лишённая черепицы крыша, стены, что потрескались и наполовину вросли в землю — так выглядел в те времена дом божий. Второй храм был деревянный и совсем обветшал. К тому же, в 1801 или 1802 году в одной из церквей случился пожар. Только в 1804 жители села обратились в Перекопское духовное правление и в Екатеринославскую духовную консисторию с просьбой «возобновить храм и снабдить священником, дабы они не лишились слушания слова Божия и христианских треб».

Из-за бедности прихода, история с обретением собственного храма затянулась на 37 лет.

Лишь в 1841 году, получив разрешение, наиболее уцелевшую церковь обновили по проекту Общества военного поселения селения Карань. Стены постройки, до самого фундамента, очистили от оплывшей земли. По образовавшейся площадке, в дни праздников, храм можно было обходить крестным ходом. В южной и северной стенах пробили большие окна, верх которых украсили треугольными сандриками. Для надёжности, древние стены усилили контрфорсами. Над входом пристроили фронтон с нишей для креста. Его поддерживали четыре простые колонны с капителями ионического ордера.

Почти что заново отстроенный храм повторно освятили в честь святых равноапостольных Константина и Елены.

В 1842 году в военном послении Карань было 34 двора.

Крымская война. Село, которое поделили между собой французы и англичане

27 (14) сентября 1854 года к Балаклаве подошла армада войск союзников. Неожиданно для себя, они встретили отчаянное сопротивление. 118 строевых и отставных солдат и офицеров Балаклавского греческого пехотного батальона обстреляли авангард войск в 3-4 тысячи человек у городского шлагбаума. Бой оказался неравным. Обстреляв врага из ружей и пушек, батальон был вынужден отступить к развалинам генуэзской крепости. Закрепившись в её стенах, гарнизон сопротивлялся до последнего снаряда и патрона. Один полковник, шесть офицеров и 60 солдат попали в плен. Когда англичане допрашивали командира Стефана Михайловича Стамати, на вопрос на что он надеялся, пытаясь ротой удержать войсковое соединение, офицер ответил:

Безусловно, сдачей я навлёк бы на себя и гнев моего начальства и ваше презрение, теперь же совесть моя спокойна, я выполнил свой долг до конца.

Балаклава пала, однако честь полка не была посрамлена. Не опозорили и воинское знамя.

14 сентября 1854 г. когда шел бой за Балаклаву, командир принял решение закопать для сохранения знамена Балаклавского батальона в саду одного из унтер-офицеров. Капо, один из рядовых батальона, заметил как закапывали знамена и, опасаясь за их дальнейшую судьбу, вскоре вырыл полотна. Через некоторое время после вступления неприятельских войск в Балаклаву и её окрестности, рядовой Капо возвратился поздно вечером домой, в деревню Карань. Он принес с собой на груди скрученные знамена, спрятал их под сундук и строго приказал жене никому о том не говорить.

Англичане и французы окончательно заняли Балаклаву и Кадыкой. Семьи офицеров и солдат Греческого батальона испугались притеснений и покинули свои дома. Как беженцы они отправились жить в другие населённые пункты, в том числе Карань.

Поначалу село не привлекло внимание союзников. Сюда изредка наведывались чем-нибудь поживиться или пообщаться: среди образованных жительниц Карани были и такие, которые знали французский язык. Однако вскоре в Крыму сильно похолодало. В оставленных беженцами домах для войск союзника не хватало места. Жить в тонких холщёвых палатках и наскоро сколоченных деревянных бараках оказалось неуютно.

5 ноября большая часть офицеров переселилась в Карань. Быстро стало тесно, появился недостаток продовольствия. Некоторые жители села попросили союзников отпустить их за русские аванпосты. По разрешению лорда Левинсона и полковника Сен-Виталя, беженцы (71 человек) уехали на пароходе в Ялту.

В начале ноября 1854 г. Капо вместе с другими военнопленными был отправлен во Францию, где умер. Прощаясь с женой, он просил ее сберечь то, что спрятано. Среди тех, кто покинул село, была и Елизавета. До выезда из Карани, она хранила знамёна полка в зашитой подушке, которая лежала в люльке с ребёнком. Мужественная женщина пошла на такой шаг даже под страхом обыска: деревню занимали войска противника. Елизавета была бедной, однако ей удалось нанять повозку и доставить знамена батальона и 6 значков в Главную квартиру русской армии.

В январе 1855 село поделили на две части. Французские войска заняли большую и лучшую половину. В другой квартировала часть английского офицерства. Правый борт долины занимала дивизия генерала Верроя. Слева, вдоль цепочки холмов, стоял лагерь тяжёлой артиллерийской бригады. Выше Карани, над Мраморной балкой, расположился большой госпиталь союзных войск. Дорога между Балаклавой и Георгиевским монастырём (она проходила через Карань) оказалась путём жизни и смерти.

Любопытно, что изначально Карань занимали не офицеры и раненые, а… кони и ослы! Лорд Раглан отдал распоряжение, что сначала нужно найти укрытие для кавалерийских лошадей, а уже затем разместить людей. К тому же, склоны бортов оказались удобными для содержания здесь конного парка. В миле от села был даже своеобразный лазарет, где лечили больных лошадей.

Некоторое время в Караньском храме совершались богослужения. Например, английские газеты сообщали:

Драгоман (переводчик), прикрепленный к полковнику французской жандармерии, который жил в деревне, полный любви к гречанке, не прося своего начальства увольнительной, заставил священника Карани их обручить. На следующий день он предстал со своей женой перед полковником, который отправил его в Константинополь, чтобы насладиться медовым месяцем. После венчания, полковник хотел дать священнику несколько советов, но последний (весьма вероятно, слишком привыкший к русской манере общения) подумал, что бежать после такого поступка безопаснее и он исчез.

Позже храм был занят казенным неприятельским складом. Однако церковь и большая часть домов и подсобных построек за время оккупации не пострадали.

 Карань и её окрестности на военной английской карте Севастополя 1854-1855:

 

К концу зимы 1855 года союзникам уже порядком надоела жизнь под Балаклавой. Простые солдаты много работали, плохо питались, не все имели крова над головой. Порою не хватало даже обуви. Офицерство же умирало от скуки.

Вскоре окончательно запахло весной и захватчиков потянуло на развлечения. В нижней части Караньской долины, там где сейчас находятся отвалы карьера рудоуправления, устроили ипподром. 28 марта поглазеть на скачки собрались 2000 человек. Среди зрителей — офицеры, солдаты, женщины в шляпках и развивающихся на ветру платьях. Посетил скачки и командующий войсками. Состязание было дружеским. Жокеями выступали английские и французские кавалеристы. В английских газетах 1855 года не без гордости писали, что армия союзников развлекает себя скачками на виду у русских аванпостов близ села Камары.

24 апреля 1855 года пятнадцать тысяч сардинских солдат по приказу генерала Альфонсо Ламарморы отправились в Крым. Они высадились с кораблей в Балаклаве и оттуда маршем дошли в район Карани. Село в то время было усеяно французскими, английскими и турецкими палаточными городками. Через два месяца среди сардинских войск появилась холера, повлекшая за собой множество смертей. Тем временем война продолжалась. Союзное командование решило сделать реку Черная линией сопротивления, которая помешала бы русским войти в порт Балаклавы. Вскоре сардинская армия оставила Карань и переместилась в район Камары. Недолгим было соседство караньцев с пьемонтцами.

Жизнь простых солдат в военных лагерях становилась всё сложнее. Случались даже побеги. Рядовой 12 королевского уланского полка Джозеф Мёрфей убежал из стана близ Карани 7 августа 1855 и отправился в сторону русских. Его задержали на следующий день. Офицерам он заявил: «Я не хочу быть солдатом, лучше застрелюсь». Джозефа осудили на 14 лет и отправили в тюрьму.

Война тем временем шла своим ходом. 27 августа 1855 пал Севастополь. Однако противник, получив Южную сторону города в виде груды развалин, не спешил уходить: продолжалось наглое разграбление павшей твердыни. Союзные войска покинули город в мае—июне 1856 года , Балаклаву и ближайшие населённые пункты.

В Карани и её окрестностях вражеские войска оставили после себя развалины, горы мусора и братские кладбища. Достойное наследие интеллигентных европейцев.

По пути в село, у дороги, было два больших братских кладбища. На одном — 38 могил 1854 года, на втором – 24 захоронения 1855-1856 годов. Среди похороненных – множество артиллеристов: сказывалась близость к их местам стоянок. По непроверенным сведениям, хоронили союзников и на сельском кладбище, сразу за церковью. Были и ещё могилы, но со временем их расположение забыли. Эти захоронения навсегда затерялись где-то в Караньской долине.

Постепенно стали возвращаться беженцы и пленные.

Государство по мере сил помогало восстанавливать населённые пункты после разрухи. Не забыли и о военных заслугах. По Высочайшему повелению Александра II, семьям чинов Балаклавского греческого пехотного батальона, пострадавшим от разорения неприятелем, было всемилостивейшее пожаловано 15.000 рублей.

Отметили и Елизавету Капо. За спасение знамени, по ходатайству Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора генерал-адъютанта графа А.Г. Строганова от 7 марта 1857 г, ей пожаловали по высочайшему повелению серебряная медаль для ношения на груди с надписью «За усердие».

В 1856 восстановили поруганную святыню — Константино-Еленовскую церковь.

Свадьба после войны

22 февраля 1857 году в Карани случилось событие, необычное даже по нынешним временам. В церкви обвенчались… английский офицер, тогда уже подполковник, М.А. Биддольф и Екатерина Стамати, старшая дочь командира, которого допрашивали англичане после боя за Балаклаву. Предыстория этого события такова.

С.М. Стамати попал в плен и был заключен в тюрьму союзниками сначала в Константинополе, затем на Мальте и в Одессе. В Карани осталось жить всё его семейство: сестра по фамилии Сарачан и 5 дочерей. Старшей из них, Екатерине, в ту пору было 14 лет. Английские источники сообщают, что 10 октября 1854 года М.А. Биддольф встретил на улице Карани (лагерь артиллеристов был рядом) Екатерину и попытался с ней заговорить. Однако она не понимала по-английски. Он попробовал изъясниться по-французски. Девушка знала язык, однако едва смогла связать несколько слов. Англичанин попросил, чтобы она написала своё имя в его молитвеннике. Видимо, юная гречанка, дочь доблестного офицера, понравилась Биддольфу. После окончания войны он вернулся в Карань и добился расположения Екатерины. История закончилась свадьбой и переездом Екатерины к мужу. Заслугам Биддольфа припысывают помощь в освобождении свёкра — Стефана Стамати — из плена (он тогда находился в Одессе).

В истории английского офицерства и Крымской войны в частности, капитан артиллерии М.А. Биддольф известен как художник, автор нескольких карт и планов сражений.

После расформирования Балаклавского Греческого батальона

В 1858 году в истории Карани произошло очередное событие.

Своим Высочайшим указом от 21 октября (2 ноября) 1859 года император Александр II повелел расформировать Балаклавский греческий пехотный батальон. Нижние чины обратили в податное сословие, а офицерам предложили в течение двух лет выбрать службу в иных частях российской армии. Селение Карань из военного стало гражданским. Однако в нём продолжали жить бывшие солдаты и офицеры.

По-своему складывалась и жизнь церковного прихода. Община была бедной и не могла себе позволить содержать служителей культа. В 1860 Святейший Синод постановил назначить в храм священника и причетника с жалованием от казны по 96 руб. В 1866 церковь Константина и Елены наконец-то стала самостоятельной. Основную часть прихожан, как и прежде, составляли бывшие военнослужащие и ветераны Греческого батальона. Главной святыней храма была древняя икона святых Константина и Елены в серебряном окладе. По преданию, когда-то её привезли с Афона. В начале ХΙХ в церкви принадлежала одна десятина хлебопахотной земли. Однако вскоре надел увеличился. Две десятины передала причту вдова отставного унтер-офицера София Бамбуко и 1 десятину 520 саженей – балаклавский мещанин Георгий Христодуло, утвержденный в должности церковного старосты в 1872 году.

В 1871 году умер Герой Первой обороны, легендарный командир Стефан Михайлович Стамати. Его похоронили на сельском кладбище. На могиле установили необычное надгробие: в виде ствола пушки с вылетающим из него ядром.

В середине-конце 70х годов XIX века Карань посетил епископ Гермоген. Он описал само поселение и род занятий, которыми занимались его жители.

Тогда в селе жили одни греки, преимущественно мещане. Основным занятием было табаководство. Плантации табака были огромными и не входили ни в какое сравнение с виноградниками. Епископ отмечал, что в пору созревания листьев (в конце июня и в июле) воздух над селом и его округой до того наполнялся никотином, что непривыкшие чувствуют головокружение, тошноту и лихорадочное состояние. Помимо табака и виноградарства, караньцы занимались хлебопашеством и отчасти пчеловодством. Была проблема с водой: для полива её возили в бочках за 5-6 вёрст. В 10 глубоких сельских колодцах вода была только солёная. В двух словах Гермоген написал о братских кладбищах союзников – английском и французском.

Возможно, в конце XIX – начале XX века караньцы зарабатывали на жизнь добычей камня: недалеко от села находились карьеры артели «Крымский мраморщик». Из добытого мраморовидного известняка делали надгробные памятники.

В 1873 году образовалось Севастопольское градоначальство. Включили туда и Карань.

13 июля 1875 в 6:20 утра в Севастополе и его окрестностях произошло землетрясение. Появились трещины на обоих Инкерманских маяках. В Георгиевском монастыре треснул купол верхней церкви. В Карани пострадали несколько домов. О том, были ли повреждены стены храма, сведений нет.

Караньский приход всё также оставался бедным. Менялись священники. Одного из них, Феофаниди, даже объявили в блудной жизни. В 1877, по описанию Гермогена, содержание священника от казны составляло 141 р 12 к, от прихожан 300 р. Церковь владела 3 десятинами земли. Кроме этих денег, причт Константино-Еленинского храма ежегодно получал доход за требоисправления в приходе около 50 руб. и 15-20 руб. от церковной земли.

В конце XIX — начале XX века в Карани открыли земскую школу на 19 мест. Мальчики и девочки учились совместно. В начальной школе обучали чтению, письму, арифметике, географии, истории родного края, закону божьему. Какие-то из предметов преподавал местный священник, остальным учили монахи Балаклавского монастыря св. Георгия Победоносца.

Жители села тогда могли говорить на трёх языках: греческом, русском и крымскотатарском.

В начале XX века в окрестностях Карани появились первые дачники. По документам, в 1915 году в Балаклавском округе Ялтинского уезда числилось 26 приписанных к селу частных дач.

Вместе с дачниками пришли, как ни странно, военные. Сохранились документы по выкупу сельской земли у Карани царским правительством. В 1912 году, на обрыве Караньского плато, построили 19 береговую казематированную батарею. Прямо через село к ней проложили дорогу. Она сохранилась и использовалась военными в последующие годы.

Историки считают, что греки Карани участвовали в Первой мировой войне. Некоторые из них были представлены к наградам. О числе раненых и погибших на фронтах сведений найти не удалось.

Под кумачовыми стягами коммунистических знамен

Вскоре грянули очередные перемены.

С ноября 1920 по август 1921 в селе действовал Караньский сельский революционный комитет. Начались митинги, агитации. Ещё в 1919 при севастопольском военкоме был создан Агитпросвет. В деревне Карань его силами проводились летучки и лекции.

В селе организовали комхоз. Все земельные участки, находившиеся в частной собственности, национализировали и передали под крестьянские хозяйства. Без специального разрешения комхоза запрещалось обрабатывать сады и виноградники. 5 марта 1921 года было обнародовано следующее объявление:

Отдел комхоза предлагает всем гражданам города и его окрестностей по мере возможностей приступить к обработке виноградников, огородов и садов. Лица, заявившие на то желание и имеющие на то разрешения и своевременно не приступившие к обработке, будут караться по всей строгости революционных законов, а предоставленные им участки будут отобраны и национализированы.

Одновременно с решением вопросов частнособственничества, началась борьба с религией. В ноябре 1920 года, после муниципализации строений, у Константино-Еленинской церкви изъяли 2 дома и сарай. Дом, священника состоящий из 6 комнат, передали под избу-читальню. Делами храма тогда заведовал Караньский приходской совет. Интересно, что его члены, заполняя в анкетах графу «Какой партии сочувствуете» указали – коммунистической. Образование, по их сведениям, у всех было низшее, почти все окончили земскую школу.

С 1922 по 1926 за дела в селе отвечал уполномоченный Балаклавского местечкового исполнительного комитета в деревне Карань Севастопольского уезда.

Не прерывалась и связь с городом. В 1924 году сектором национальных меньшинств была организована практика шефства – «связь школ города со школами деревни». В это время над караньской школой шефствовала 23-я греческая школа Севастополя.

Мощнейшая в мире

В 30х годах XX века в окрестностях Карани произошло ещё одно событие. Хоть оно и не относится к истории села, однако значимо для всего Крыма.

В 1930 году Московский центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) спроектировал ветроэлектростанцию (ВЭС) мощностью 100 кВт, тогда самую большую в Европе.

Строить ВЭС решили в Крыму. Долго выбирали место и в итоге остановились на уже знакомой читателю вершине Карагач. Причин для такого решения было три:

• На вершине дует средняя скорость ветра для Крыма;
• Относительно недалеко была расположена производственная площадка;
• Рядом проходила уже существующая линия электропередач, которая соединяла Балаклаву с Севастополем.

Изначально ВЭС задумывалась как экспериментальная. Она должна была стать уменьшенной копией крупного промышленного ветрогенератора.

Двигатель и основные части ВЭС изготовил Севастопольский Морской Завод. К сборке приступили в 1930 году.

Для тех времён, сооружение было огромным и впечатляющим. Решётчатую башню (она же опорная мачта) из профильного железа спроектировал известный инженер Шухов. Её высота была 25 метров, что в пересчёте составляет 8 этажей.

Сверху над башней установили сигарообразную машинную кабину размером 13*3,5*2,5 метра. Каркас кабины собрали из дерева, верхняя обшивка — кровельное железо.

Основной движущей силой агрегата являлся ротор с тремя лопастями. Они представляли собой древо-металлическую конструкцию с обшивкой из листового железа. Общий диаметр лопастей — 30 метров.

Внутри кабины установили быстроходный ветряной двигатель Д-30 мощностью 180 л.с. с инерционным аккумулятором. Проще говоря, двигатель подавал энергию на асинхронную динамомашину, а уже та передавала выработанный ток на подстанцию.

Для поворота кабины вокруг оси использовались тележка и флюгер. Флюгер установили в верхней части кабины. Тележка располагалась у подножия наклонной хвостовой фермы. Внутри тележки установили электромотор. Когда флюгер поворачивался, он замыкал соответствующий контакт. Он запускал электромагнитный переключатель, который давал команду двигателю на движение тележки по или против часовой стрелки. Тележка перемещалась по круговому рельсу диаметром 20,5 метров и таким образом кабина автоматически поворачивалась вокруг своей оси в направлении господствующего ветра.

Общий вес ветряка ЦАГИ составлял 49,1 тонну. Кабина весила 15,5 тонн.

Рядом с установкой построили каменное здание подстанции. Внутри неё находился повышающий трансформатор, щиты приборов, распредустройство.

Электростанцию соединили с сетью «Севастополь-Балаклава» воздушной линией электропередач длиной 2600 метров.

К первым испытаниям приступили в мае-июне 1931 года. После наладок, ВЭС запустили в режиме непрерывной работы. В 1932 году она проработала 8 месяцев при средней скорости ветра 7,3 м/с. За это время станция дала 300 000 кВт энергии. После испытаний установили: опытный экземпляр ВЭС вполне может служить как промышленный. С 1933 года станция стала работать по 4-10 часов в сутки. Средняя мощность вырабатываемой энергии составляла 93 кВт. Особенно помогла она балаклавскому трамваю. В часы пиков сильно проседал ток на линии, поэтому на подъёмах случались затруднения. Дополнительная мощность от новой электростанции решила эту проблему.

Об успехах опытной советской ветроэлектростанции рассказали всему миру. До 1941 года она была самым мощным и дешёвым источником электроэнергии.

Война, которая разделила историю села на «до» и «после»

В 1933 году советским властям удалось закрыть храм святых Константина и Елены. К этому времени большая часть культовых сооружений Севастополя давно не использовались по прямому назначению. Караньское религиозное общество стоически сражалось за свой храм. Его долго не получалось закрыть ещё и из-за того, что греческая церковь относится к Константинопольскому, а не Московскому патриархату. В конце-концов, постановлением КрымЦИКа Караньская церковь во имя св. равноапостольных Константина и Елены была ликвидирована. Здание использовали как клуб.

В начале 40-х годов ХХ века в селе создали колхоз «Путь к социализму». Жители Карани тогда были рыбаками, пастухами, простыми колхозниками.

22 июня 1941 года, в первый же день войны, Севастополь подвергся бомбардировке немецкой авиации. В городе начали мобилизацию военнослужащих запаса и набор добровольцев. В эти дни в ряды защитников Севастополя принимали даже советско-подданных греков, не подлежавших призыву в Красную Армию и Военно-Морской флот по особому распоряжению ГКО (официальный приказ, разрешавший призывать их в Армию, поступил летом 1942 года). На защиту Родины встали и жители села Карань.

Противник быстро приближался к городу. Карань оказалась на штурмоопасном участке. Вскоре в селе начали собираться советские войска. Один из домов выбрали под штаб 456 полка НКВД. На улицах расположились тыловые службы. Сюда прибывало пополнение, здесь проводились учебные занятия с подразделениями. В бывшем храме, тогда уже клубе, устроили казарму. Привыкшие к большим церквям солдаты-великороссы называли его часовней. На сцене, которая стояла прямо в апсиде, установили кровати. Каждый вечер из Карани тайными тропами уходили на боевую службу разведчики. Многие из них не вернулись.

Военное командование включило село в I сектор обороны города. Фронт сектора в длину составлял 7,5 км. На окружающих со всех сторон Карань высотах рыли траншеи и пути сообщения. Среди возвышенностей, на удобных для обороны местах, устанавливали и маскировали сборные огневые точки из бетона – СЖБОТы. В окрестностях села и в самом населённом пункте их было 5 штук. Для глубокого эшелонирования обороны, оборудовали два рубежа, создали небольшие, до взвода, резервы на каждом участке. Ветряк ЦАГИ использовали как наблюдательный пункт: он господствовал над окружающей местностью. Видимо, в бывших штольнях каменоломен, ранее существовавших на высоте Карагач, был устроен укреплённый командный пункт I сектора обороны.

Фронт неумолимо приближался к Севастополю. На утро 30 июня 1942 года, как писал бывший командующий 11-й немецкой армией Э. Манштейн, 30-й корпус имел следующую задачу: 72-я пехотная дивизия должна была нанести удар вдоль побережья от высот Карагач в южном направлении и овладеть высотой с ветряком ЦАГИ. Однако на своём пути немцы встретили упорную оборону 456-го погранполка 109-й дивизии, который занял позиции, оставив Балаклаву по приказу без боя в ночь на 1 июля.

КП перевели в заранее подготовленное место. К утру военные заняли боевые позиции у ветряка и в его районе и приготовились к бою. Разведка противника обнаружила новые позиции полка, после чего началась их бомбардировка авиацией и был открыт артиллерийский огонь.

Помимо военных, под бомбами в этот день погибли председатель колхоза «Путь к социализму» Циро Георгий Иванович и колхозник Гевлич Иван. Они стали первыми жертвами среди караньцев в великой, кровопролитной войне.

После подготовки, противник начал атаку пехотой и танками. В ходе разгоревшегося боя, в первой половине дня 1 июля полк пограничников уже стал испытывать острую нехватку боезапаса. К 20 часам остатки полка оборонявшего Карань, взорвав входы в КП, отошли к мысу Фиолент – Георгиевский монастырь, где заняли круговую оборону, так как противник уже вышел на побережье моря между Фиолентом и 35-й батареей. В полку осталось до 150 человек. Сражение было проиграно.

Спустя два дня пал Севастополь.

Ворвавшись в город, немецко-фашистские оккупанты начали зверства над мирным населением. 15 июля по приказу ортс-коменданта началась перерегистрация, целью которой являлось выявление коммунистов, партийных и советский активистов, участников обороны Севастополя, партизан, евреев. Среди коммунистов были греки — жители села Карань: председатель сельсовета К. Д. Бамбука; секретарь А. Д. Терленди; заместитель директора фермы М.П. Целио; колхозник А.К. Приоти; пастух Д.А. Терленди; учительница Караньской начальной школы Л.А. Циро. Вскоре их расстреляли.

Многое пришлось пережить сельчанам за 2 года оккупации. От рук захватчиков погибло 19 мирных жителей. И это только установленные жертвы. После боёв в селе остались развалины, неразорвавшиеся снаряды и мины. А ещё трупы погибших защитников. Их похоронили в большой братской могиле на окраине. Почти два года караньцы были вынуждены жить рядом с врагом.

Однако захватчики чувствовали, что долго радоваться кровавой победе не получится. В 1944 году они переоборудовали существующий рубеж обороны. Сделать это было не так сложно: во время отступления советские войска не успели взорвать долговременные огневые точки. Немцы дополнили существующую линию новыми участками траншей, ходами сообщения и площадками для автоматических пушек и пулемётов. Всего на участке имелось до шести линий траншей. Дополнительно к рубежам, они оборудовали в глубине обороны ряд опорных пунктов на господствующих высотах и приспособили к обороне ряд сёл, в том числе Карань.

В апреле-мае 1944 вновь зазвучали звуки выстрелов. Загудели в небе самолёты. На этот раз советские. С врагом сражались асы 8-й воздушной армии. У Карани тогда погибло 10 лётчиков, имена 4 из них известны. Остатки одного из сбитых самолётов нашли совсем недавно – 28 октября 2017 года. Пилот погиб, имя героя пока не установили.

7 мая, утром, после полуторачасовой артподготовки начался штурм Сапун-Горы. К вечеру удалось овладеть её вершиной. Часть войск наступала от южного подножия Сапун-Горы в районе до моря со стороны Балаклавы на Карань. Когда взяли село, за высотами немец занял оборону в ранее подготовленных траншеях и советские войска на некоторое время были остановлены. 8 мая 1944 Карань и её окрестности освободили от врага.

В братских могилах у села похоронены более 280 советских военных: пограничников, лётчиков, связистов, солдат и офицеров. Они до конца выполнили свой долг.

Советское правительство по достоинству оценило все беды, что выпали на судьбу жителей Карани. 27 июня 1944 года греки были депортированы. Те, что успели поменять фамилии, смогли остаться жить на полуострове, но их оказалось совсем мало. Всего через 2 месяца в опустевшие дома переселили колхозников из Воронежской области. 21 августа 1945 года связь с прошлым была окончательно разорвана: Карань переименовали во Флотское и Караньский сельсовет — во Флотский.

Под новым названием: послевоенное восстановление

В селе продолжал существовать колхоз «Путь к социализму». В целом, его направление не поменялось: животноводство, садоводство, рыболовство.

Разрушенный ветряк ЦАГИ на высоте Карагач восстанавливать не стали. Остатки его конструкций почти под «ноль» срезали и сдали в металлолом. Теперь об этом месте напоминают четыре бетонные опоры с квадратом 6*6 метров.

В 1949 году построили 12 новых домов. В село приехала вторая волна переселенцев.

После этого потянулись обычные для советского быта события: строительство светлого коммунистического будущего не могло ждать.

Cовхоз «Профинтерн» в 1956 году поглотил ряд мелких колхозов, в том числе Флотский «Путь к социализму». С 1957 он носит название «Золотая балка».

В 1958 на братской могиле пограничников был установлен четырехгранный обелиск из серого гранита на постаменте из того же материала (общ. выс. — 3,0 м). На лицевой стороне обелиска закрепили рельефное изображение пятиконечной звезды и доску из белого мрамора с посвятительным текстом.

Фасад частного дома, где 1941—42 размещался штаб 456-го стрелкового полка 109-й стрелковой дивизии, в 1967 отремонтировали и установили памятную мраморную табличку с надписью.

Бывший сельский клуб, а ещё раньше церковь Константина и Елены, переоборудовали под кинотеатр.

Пришло время оттепели. В том числе, и в отношении к религии. В середине 1980-х годов кандидат исторических наук А. Иванов составил описание состояния Константино-Еленинской церкви, планы южного и западного фасадов, а также выполнил фотофиксацию храма.

А в 1991 путь к светлому коммунистическому будущему вдруг оборвался. Наступили новые времена, в которых Флотское вдруг оказалось где-то на краю большого города под названием Севастополь.

Флотское сегодня. Без воды, газа и Интернета

После развала СССР Флотское все так же входило в Балаклавский район Севастополя. Его ближайшими соседями были не холмы и луга, где когда-то паслись лошади союзников, а воинские части и огромные отвалы карьера Балаклавского рудоуправления. С одной стороны, карьер давал работу, с другой — гремел взрывами, шумел самосвалами и накрывал облаками пыли. Как это часто бывает, правительства наплевали на судьбы жителей Флотского и поставили во главу угла собственные потребности. Как и 100 лет тому назад, в селе так и не появилась своя вода. Военные же качали воду из скважины. Во Флотском даже до революции была начальная школа. После войны она исчезла. Дети и сейчас вынуждены ежедневно преодолевать к месту учёбы несколько километров дороги. В селе не построили даже ФАП.

В 1999 общине вернули здание храма Константина и Елены. С 2001 года начались работы по ремонту. В 2005 его открыли, освятили и провели первую службу. Спустя всего год, в стенах храма появились трещины: карьер…

Начиная с 2000х началось возрождение исторической памяти. В село на экскурсии приезжали его бывшие жители-греки и их потомки. В 2006 Флотское посетила делегация из нынешнего села Гранитное (бывшее Карань, а затем Старая Карань, было основано переселенцами после выхода христиан из Крыма), что на Украине. В 2013 году на деньги Греческой общины Севастополя восстановили памятник на могиле Героя Крымской войны Стефана Стамати.

Сейчас площадь территории, занимаемой селом, составляет 15,3 га. На большей её части раскинулись виноградники агрофирмы «Золотая балка». В селе три памятника истории, в том числе одна из двух действующих средневековых церквей Севастополя. А проблемы и беды у Флотского всё те же. Нет собственного водопровода (летом воду подают по часам военные), магазина, проводного Интернета и уличного освещения. Удивительно, но на генплане село, которое официально существует с XV века, обозначено как территория для садоводства и дачного хозяйства, а не жилой застройки! Постепенно зреет новая беда: разрастается кладбище. Сначала его закрыли, затем вновь открыли, а недавно объявили, что оно нарушает все санитарные нормы. Если раньше на кладбище хоронили одних сельчан, то теперь покойников привозят из города...

Иногда село называют даже бесперспективным.

И всё же, верить в это совсем не хочется. Приятный климат, удивительно красивые окрестности, само селение, отчасти напоминающее греческие деревеньки, богатая, многовековая история. Всё это однажды должно привлечь во Флотское туристов и дачников. Часть последних уже обосновалась в селе и его окрестностях: строят новые дома, покупают участки в дачных посёлках. В последние 5 лет правительство пытается что-то делать для развития этого уголка Крыма: наладили транспортное сообщение (автобус заезжает в село 6 раз в день), на въезде построили детскую и спортивную площадку, в 2019 обещают сделать уличное освещение. Однако это всё не то: нужна вода, газ и развитие в сфере туризма. Они помогут Флотскому обрести новую жизнь.

 Село Флотское и его окрестности на гибридной карте Bing: